— Неа. Мстительность не из числа ее недостатков. И не вяжется. И я ей предложил жить вместе, а она ответила, что я пьян и свихнулся на вашей свадьбе от счастья.
— Вау. И у нее даже была причина так ответить! Потому что ты был пьян в усмерть.
— Это я после напился, — отмахнулся Алекс. — Не понял, ты вообще за кого?
— За жену, а она подруга Карины.
— Предатель. Двукратный.
— Да как скажешь.
Они обменялись понимающими ухмылками, а затем Алекс взглянул на девушек, сидящих напротив.
— Мая! — воскликнул он, а та аж подпрыгнула. — Ты же у нас, кажется, полиглот? Сколько языков знаешь, и какие? — спросил Алекс у нее с обворожительной многообещающей улыбочкой.
— Три, — опасливо проговорила она. — Английский, итальянский и французский.
— Ты посмотри, Остроградов, какая находка. Я уже знаю, кто будет секретаршей нашей пани. Все равно у нас тут реорганизация штата.
Мая нахмурилась.
— Ну а с тобой мы сегодня обсуждаем остальные новшества, Даша. И их будет много.
— Мне надо сына забрать из садика… Успеем?
— Можно обсудить и вне офиса, — пожал плечами Алекс. И затем предложил съездить с ней за ребенком и накормить всех мороженым в парке. Мая попыталась пнуть подругу под столом, но Дашу уже было не остановить.
Май выдался непозволительно жарким. Даша умирала в своих туфлях, в офисе были качественные кондиционеры, и ее наряд не был рассчитан на такую температуру. Алекс тоже уже признался, что раскаялся в своем решении поговорить на улице, но мужественно терпел, нес в руках пиджак и с энтузиазмом жевал мороженое.
Даша в очередной раз поправила перекрутившуюся юбку и перевела взгляд на своего сына, бежавшего в сандалиях и хлопковых шортах чуть впереди. Вот кому сейчас совсем не жарко! И на мгновение в ее голову закралась мысль, что они выглядят семьей. Тут же стало стыдно-стыдно. Она опасливо взглянула на Алекса, пытаясь понять, о чем думает он, но ее начальник в прежней невозмутимой манере продолжил свою речь:
— Также нужно подготовить документы…
Даша успокоилась. Он все еще ни о чем не догадывался. Она бы, наверное, заметила, если бы догадался. Судя по перечню дел, которые он уже назвал, ей предстоит много вечеров в его обществе. Это ли не счастье? Плевать, с мужем как-нибудь объяснится. Только вот Ванюшка… Она могла не любить больше мужа, но сын был для Даши самым ярким солнцем, смыслом жизни…
Вдруг телефон Алекса зазвонил, и она все свое внимание сосредоточила на мальчике. Он явно собирался напугать голубей у пруда. Бежал вперед, пока птицы не взметнулись вверх перепуганной стаей. Даша заулыбалась, Ванюшка счастливо рассмеялся, и тут где-то рядом щелкнул затвор фотоаппарата. Даша обернулась. И ее буквально парализовало.
Рыжеволосая девушка в летящем голубом платье опустила фотоаппарат, объектив которого был еще секунду назад направлен на сына Даши, улыбнулась собственным мыслям и повернулась к бесконечно очаровательному черноволосому кудрявому созданию лет трех от роду. Фотоаппарат защелкал снова. Раз, второй, третий. Кудрявая малышка завертелась на месте, словно позируя на камеру, но вдруг споткнулась и упала, перепачкав в земле ярко-изумрудное платье. Карина (Палево? Не рано имя называть?) мигом отбросила фотоаппарат в сторону — к босоножкам и сумке с ноутбуком — и присела, поднимая девчушку и отряхивая ей платье, а потом подхватила ее на руки и закружила, заставляя ту громко и радостно рассмеяться.
Даша услышала сзади шаги и обернулась. Алекс подошел ближе, и только тогда секретарша поняла, что лучше бы ей было уйти, не смотреть… Лучше бы не привлекать его внимания. Но он уже заметил. И буквально столбом застыл. У секретарши даже голова закружилась от осознания, свидетельницей чего именно она становилась. Только сейчас дошло…
Медленно, не отрывая взгляда от обеих представительниц женского пола, Алекс вышел из-за деревьев. До жути медленно, как будто спугнуть мог. Но не зря, Карина будто почувствовала, обернулась, и тогда он чуть на бег не сорвался, казалось, боялся, что она вот сейчас возьмет и испарится. А может, просто собирался задушить на месте и ждать больше не мог. Даже секретарше стало страшно, а ведь она в стороне стояла, и она прижала к себе сына, чтобы упаси его боже не влез.
А Алекс повернул к себе лицо малышки и заглянул в точно такие же синие, как у него, глаза. Карина же стояла неестественно неподвижно, держала на руках ребенка и молчала. Исходившее от взрослых напряжение повлияло на малышку, и она испугалась, заерзала. Тогда Алекс не придумал ничего лучше, чем заговорить, чтобы успокоить дите. Что бы ни было, ребенок не виноват!
— Как тебя зовут? — спросил Алекс. Малышка, однако, в ответ округлила глаза и с паникой посмотрела на мать, затем вообще уткнулась лицом в ее шею.
— Ее зовут Жен, — вмешалась девушка. — И она не понимает по-русски.
Это стало последней каплей. Не говорит по-русски?! Она вообще охренела?! То есть она не только скрыла от него дочь, но и вообще перерезала все пути к их общению?!
— Иди сюда, — ласково, но кровожадно протянул Алекс, осторожно взял на руки ребенка и поставил на землю.
А потом он, наконец, дорвался, схватил в охапку Карину… и потащил к искусственному пруду в центре полянки. Там он остановился на мостике, наградил лгунью ласковой улыбкой начинающего маньяка и со всех сил бросил ее в воду, чтобы подальше! Ему было это жизненно необходимо. Раздался сначала эпичный всплеск, а за ним — пронзительный скорбный рев. Вот подстава. Ему нужно было срочно успокаивать ребенка, который не говорил с ним на одном языке! И это притом, что он только что на его глазах, считай, пытался утопить его мать. Отличное начало знакомства с собственной дочерью. Алекс выругался про себя. Потом не выдержал и пару заковыристых фраз добавил вслух, какая разница? Жен так выла, что его бы все равно никто не услышал. Он подошел ближе к ребенку.
— Иди сюда, — попытался он позвать Жен. — Come here. Look!
Ревущее создание, наконец, заинтересовалось, и чуть притихло. Алекс осторожно взял Жен на руки и показал ей плывущую к берегу Карину. Когда та вышла из воды, глянца на ней, может и поубавилось, но чувство собственного достоинства не смыло. Она откинула волосы, вздернула подбородок и с видом ну-и-пошли-вы-все направилась обратно к воссоединившимся родственникам.
— Назови хоть одну причину, по которой я не должен тебя пришибить на месте?! — процедил сквозь зубы Алекс.
— И двух часов ее рева не выдержишь и станешь убийцей собственной дочери. И даже ни один адвокат за твое дело не возьмется, — совершенно невозмутимо ответила ему Карина. Алекс был в ярости, в бешенстве, но за бесстрастную мину пришлось побороться.
